Канны 2025: «Исчезновение Йозефа Менгеле» — «Бежал нечестивый, когда никто не гнал»*

В Каннах прошёл премьерный показ нового фильма Кирилла Серебренникова — «Исчезновение Йозефа Менгеле» / «The Disappearance of Josef Mengele», представленного в секции Каннские премьеры. И, как это иногда бывает в Каннах, именно картина вне конкурсной программы оказывается одной из самых ярких, сильных и обсуждаемых. 

Это уже шестое участие фильмов Серебренникова в Каннах: ранее  в разных программах были представлены «Жена Чайковского» (2022), «Петровы в гриппе» (2021), «Лето» (2018), «Ученик» (2016), а также громко заявивший о себе в 2024 году «Лимонов. Баллада об Эдичке». Но в «Исчезновении Йозефа Менгеле» он, пожалуй, достигает максимальной степени художественного мастерства.

Фильм основан на романе французского писателя и журналиста Оливье Геза, удостоенного престижной литературной премии Теофраста Ренодо в 2017 году. Гез поставил перед собой сложную задачу — проследить за судьбой одного из самых страшных преступников XX века после краха Третьего рейха. Йозеф Менгеле, врач концлагеря Аушвиц, проводивший бесчеловечные эксперименты над узниками, к концу войны бежал в Южную Америку. Там он прожил до 1979 года, так и не оказавшись на скамье подсудимых. Фильм сохранил сдержанную, бесстрастную интонацию романа.

Главную роль исполняет известный немецкий актёр Аугуст Диль. Его Менгеле — не карикатурный злодей, не воплощение зла, а скорее человек, разлагающийся изнутри, мимикрирующий, выживающий, растворяющийся в пейзаже. Серебренников, как и автор первоисточника, сознательно избегает сенсации — он показывает жизнь преступника в изгнании как существование в тени, в бесконечной лжи, страхе и самообмане. Менгеле, несмотря на внешнюю браваду, живёт в состоянии постоянного инфернального ужаса. В разговорах с сыном он отвергает любую вину, продолжая проповедовать идеалы Третьего рейха, будто бы мир вокруг него — лишь недоразумение истории. Но на самом деле он боится всего: людей, писем, шагов за окном, случайных взглядов. Его страх особенно обостряется, когда ему начинает казаться, что кто-то может его узнать. Причем, не полиция, а бывшие жертвы. Именно их праведный гнев представляется ему самым страшным судом. Например, когда ему сообщают, что в округе появилась группа туристов из Израиля, Менгеле впадает в панику: устраивает хозяевам фермы, где живет, истерику и, в результате, снова бежит.

Йозеф Менгеле, один из высших чинов СС, выходец из семьи политического и финансового истеблишмента, после бегства в Южную Америку оказывается в положении безродного беглеца. Он вынужден постоянно менять имена, паспорта, адреса, перебирается из одной страны в другую — из Аргентины в Парагвай, из Парагвая в Бразилию. Реальное преследование усиливается паранойей.  

Несмотря на то, что семья продолжает посылать деньги, а нацистская диаспора оказывает посильную помощь, с каждым годом убежища становятся всё более тесными и убогими. Просторные особняки сменяются глухими фермами, уют — неприкаянностью, относительная безопасность — изоляцией. Его последнее пристанище — затхлый домик в глухой деревне под Сан-Паулу, лишённый удобств. Там, в безвестной дыре посреди нигде, Менгеле и умирает, оставшись не осуждённым, но и не свободным. Это не путь триумфатора, не путь отшельника, и уж точно не путь раскаяния. Это путь нечестивого, который сам себя погружает в ад.

Почти весь фильм снят в чёрно-белой гамме — монохром является не просто стилистическим ходом, а художественным принципом: персонаж проживает не жизнь, а тень жизни. 

Цветные эпизоды — сцены-воспоминания о Рае из Ада, связанные с лагерными годами счастья, любви, самореализации, как он себе это представлял. Такой прием заставляет зрителя не просто наблюдать, но физически переживать разрыв между прошлым и настоящим, между преступлением и его последствием.

Серебренников избегает морализаторства, но его позиция абсолютно ясна. Он показывает, что зло не исчезает, даже после обнародования стольких преступлений против человечности, после Нюрнберга, — все равно остаются лазейки, соучастники, годы, даже десятилетия безнаказанности. 

«Исчезновение Йозефа Менгеле» — не просто реконструкция судьбы одного чудовища в человеческом обличье. Сама его жизнь становится наказанием.

Фильм Серебренникова был показан в рамках внеконкурсной программы и, естественно, не борется за Золотую пальмовую ветвь, но по силе воздействия, продуманности формы и этической глубине он оставляет позади не одну конкурсную картину этого года. Это кино зрелое, точное и необходимое — кино, в котором ничто не случайно: ни слово, ни тишина, ни серый, ни цвет.

*(Притч. 28:1)