Филипп Юрьев: «Десять лет назад я понял, что хочу снимать фильм на Чукотке, был одержим этим»

С 11 по 18 сентября в Сочи пройдет 31 Открытый российский кинофестиваль Кинотавр. Портал ПрофиСинема как многолетний информационный партнер фестиваля публикует интервью с участниками конкурсной программы.

Режиссер Филипп Юрьев представит на Кинотавре свою дебютную полнометражную работу — «Китобой» про 15-летнего чукотского охотника на китов Лешку, который ради незнакомки из видеочата решается на опасное путешествие в одиночку через Берингов пролив. В интервью ПрофиСинема Филипп Юрьев рассказал об особенностях работы над фильмом на Чукотке, о сложностях съемок сцен охоты на китов с участием настоящих китобоев, важности юмора в кино и как в проект попали Кристина Асмус и франко-бельгийский актер Арье Вортхальтер.

Елена Трусова:
Филипп, это ваш дебютный полнометражный проект, и сразу – основной конкурс Кинотавра и попадание в программу Дни Венеции предстоящего Венецианского кинофестиваля. Какие эмоции испытываете по этому поводу?

Филипп Юрьев:
Эмоций очень много. Когда долго делаешь кино — а на «Китобой» у меня ушло примерно восемь лет — привыкаешь к состоянию, что проект «еще в процессе». И когда фильм уже готов, одолевают странные чувства от того, что его покажут на большом экране. Это как отпустить ребенка в школу, например.

Фильмы, работа над которыми велась в период пандемии коронавируса, оказались в очень тяжелом положении. Поэтому я считаю уникальными те возможности, которые предоставлены «Китобою», попавшему и в программу Кинотавра, и в Венецию. Это большая удача для картины. Я всегда хотел, чтобы мой фильм показали и в Европе, и на Кинотавре — месте, где как раз средоточие национального российского кино. И в этом году это произойдет практически в одно время.

Елена Трусова:
А как вы узнали, что попали в программу Дни Венеции?

Филипп Юрьев:
Когда было принято решение подавать заявку на Венецианский кинофестиваль, продюсеры сразу предупредили, что на многое рассчитывать не стоит. В этом году в связи с пандемией фактически были отменены Каннский фестиваль и другие киносмотры, поэтому создался огромный наплыв картин на Венецианском фестивале. Шансов и правда было мало. Но надежда теплилась хотя бы потому, что отборщик программы «Двухнедельник режиссеров» в Каннах нам написал большое ответное письмо, в котором уверял, что в Венецию обязательно стоит подать заявку. Так и сделали. Попадание в программу было важно не столько для меня, как режиссера, сколько для всего нашего международного состава (фильм снят в копродукции России, Польши и Бельгии — прим. автора). Картину теперь покажут не только в России, но и в Европе.

Елена Трусова:
Тогда перейдем к самому фильму. В центре сюжета фильма «Китобой» — первая любовь подростка, живущего вдали от цивилизации и решающегося отправиться в опасное путешествие ради девушки из интернета. Вы также и сценарист ленты. Расскажите, как возникла идея проекта, как шла работа над сценарием?

Филипп Юрьев:
Идея проекта возникла у меня еще лет десять назад. Я тогда понял, что хочу снимать фильм на Чукотке, был одержим этим. А уже потом стал вырисовываться сюжет.

Увидев репортаж по телевизору про китобоев, я зацепился за этот образ. Можно было снять что-то этническое, про жизнь северных народов, но я понимал, что меня мало интересует краеведческое кино. Интереснее сделать историю про происходящие там в настоящее время события.

Во время своего путешествия по Крайнему Северу, я побывал в нескольких изолированных деревнях, где меня заинтересовала одна история. Из небольшого поселения увезли всех девушек на практику в столицу округа, а парни остались наедине со своей жаждой романтических приключений. Поэтому интернет стал для них единственным спасением от скуки. Все разговоры этих ребят сводились к тому, видел ли кто «этот новый клип», или кто кому написал в соцсети. Этот сюжет подтолкнул меня к работе над сценарием.

Когда сценарий был готов, то надежды снять его были минимальны — это достаточно дорогой проект, особенно для дебюта. Здесь очень помогла поддержка Алексея Учителя, моего мастера во ВГИКе. Он поверил в проект, взял его в работу. Вот тогда, на его студии «Рок», я впервые ощутил, что все реально. Финансирование удалось найти не сразу, но спустя время все сложилось: сначала нас поддержал Минкульт, затем бельгийский и польский фонды, а потом присоединился Кинопрайм.   

Елена Трусова:
Хотелось бы поговорить о работе над фильмом и съемках более подробно. В картине — очень реалистичные образы провинциального севера. Фильм снимали в экспедиции на Чукотке. Расскажите, в каких условиях работали?

Филипп Юрьев:
Если выбирать самое труднодоступное, дорогое и сложное место для съемок — то таким окажется именно Чукотка. Из-за удаленности, из-за ценника, из-за логистики. Да, там сняты отдельные крупные проекты, такие как «Территория», «Как я провел этим летом», но у нас не такой масштабный фильм, да и сюжет привязан к одному поселку, находящемуся на берегу Берингова пролива, можно сказать, на краю света.

Сначала мы поехали туда небольшой трехнедельной экспедицией за год до съемок, чтобы разведать обстановку. Я сразу понял, что именно в этом месте сюжет действительно работает. Но были и трудности: пребывание там большой съемочной группы — нереально, использование сложной техники — тоже. Проблемой стало и размещение группы, в итоге все жили в частных домах, расположенных по всему поселению.

Да, мы работали маленькой съемочной группой, но для меня оказалось намного важнее работать меньшим составом, но с большим количеством съемочных дней. В итоге их оказалось 55. 

Елена Трусова:
Учитывая, что фильм рассказывает про небольшой поселок, где жители занимаются китобойным промыслом, здесь можно наблюдать почти документальные сцены их работы. Можете рассказать, как проходили эти съемки и почему для вас было важно  показать эти сцены?

Филипп Юрьев:
Съемки охоты на китов оказались одними из самых сложных, но при этом очень нужных для фильма. Необходимо было поворачивать историю другим ракурсом. Первая сцена с охотой на кита появляется в первой половине фильма, и родилась она из многих часов съемок в море. Было как технически, так и эмоционально очень сложно. 

Охота на кита — один из самых красивых, величественных и одновременно страшных и жестоких процессов. В фильме можно увидеть настоящих китобоев, они очень гордые люди со сложным характером. Общаются они с узким кругом людей, поэтому вовлечение их в съемки не документального, а именно игрового кино оказалось непростой задачей.

Елена Трусова:
В фильме, помимо настоящих китобоев, даже в главных ролях — непрофессиональные актеры, для которых эти роли — дебюты в кино. Много ли с ними приходилось работать или они быстро настроились на нужную волну?

Филипп Юрьев:
Изначальной идеей было задействовать в главных ролях именно непрофессиональных актеров, но мы еще не представляли, насколько непросто будет их найти. Когда мы приехали на Чукотку, то поняли всю провальность этой идеи. Но каким-то чудом мы заметили подходящих ребят в детдоме в Анадыре. Молодые парни, оба с именем Вова, идеально подходили сценарным персонажам. Вова Онохов, исполнитель главной роли, оказался именно из этих мест, где мы собирались снимать.

Сначала не было четкого понимания, смогут ли они вообще что-то сыграть. Хорошо помню первую репетицию, когда один из них, прочитав сценарий, скомкал его, выбросил и со словами «Я пива хочу!» вышел из комнаты, оставив нас в полном недоумении. А другой познакомился с девушкой из соседнего поселка, сбежал со съемочной площадки и прошел пешком 8 часов, чтобы встретиться с ней. Поэтому некоторое время мы пытались выстраивать с ними отношения, создать максимально рабочую обстановку на площадке.

У Вовы Онохова есть врожденные актерские способности, это стало понятно сразу. Сложные эмоциональные сцены давались ему очень легко.  Но он настолько же талантливый, насколько трудный по характеру.

Елена Трусова:
А что касается профессиональных актеров, например, Кристины Асмус, играющей ту самую девушку из интернета, и Арье Вортхальтера, пограничника — как они оказались привлечены в проект?

Филипп Юрьев:
Было настоящей удачей, что к нашему актерскому ансамблю присоединились такие артисты, как Арье Вортхальтер и Кристина Асмус. Арье — известный европейский актер, за плечами которого фильмы-призеры международных фестивалей, в том числе Каннского. Нам очень нужен был актер-иностранец, а у Вортхальтера прекрасный американский акцент, и он идеально подходил на роль. Он приехал к нам на площадку со съемок другого проекта и сразу включился в работу. Более того — он решил остаться с нами на более долгий срок и помочь в съемках. Монолог его героя, кстати, самый длинный во всем нашем немногословном фильме.

Кристина Асмус не сразу попала в проект. Сначала из-за всей шумихи по поводу откровенных сцен в «Тексте» она хотела отказаться, но прочитав сценарий и посмотрев небольшой смонтированный кусок, поменяла свое решение и согласилась. Поклонникам актрисы, скорее всего, не терпится увидеть картину «Китобой», но они даже не представляют, что их ждет. Я уверен, это в ее фильмографии самый радикальный фильм.   

Елена Трусова:
Сюжет картины вращается вокруг перемен, произошедших в жизни 15-летнего чукотского охотника Лешки с появлением в поселке интернета. Учитывая как в этом году пандемия коронавируса ускорила освоение онлайн-пространства, многие проекты и мероприятия мигрировали в интернет, можете ли предположить, какое еще влияние окажет глобальная сеть на нашу жизнь в будущем?

Филипп Юрьев:
Да, действительно, пандемия оказала огромное влияние на всю индустрию. Интерес людей к онлайн-платформам колоссально возрос. К тому же, если еще недавно кинотеатральный прокат был не в самом лучшем положении, то сейчас ситуация ухудшилась, и на восстановление потребуется не один год. Плюс возникла проблема нехватки контента.

Сейчас многие онлайн-сервисы стали самостоятельно производить кино и сериалы, и это альтернативная возможность для режиссеров дать жизнь своим сценариям. Однако есть и отрицательная сторона — появляется много ультрадешевых проектов, старающихся обыграть тему карантина. И среди них нет ни одного, который бы удачно отрефлексировал тему. Это интересно только с точки зрения экспериментов и поиска новых форматов.

Елена Трусова:
А что касается человеческого общения, которое тоже медленно, но верно переходит в интернет?

Филипп Юрьев:
Человеческое общение уже практически полностью перешло в интернет. За время изоляции самым ярким образом стало проведение Zoom-конференций. И все уже привыкли видеть друг друга на экране монитора. Учитывая, что человек постоянно погружен в мессенджеры, даже поддерживать живое общение подчас становится трудно.

А что касается распределения интернета по территориям, то оно очень неравномерно. Там, где интернет не так доступен, является чем-то привилегированным, он становится культом.

Елена Трусова:
Так странно понимать, что в крупных городах интернет настолько скоростной, что мы можем за минуту загрузить фильм, а где-то в отдаленных регионах может быть сложность с тем, чтобы скачать, например, песню…

Филипп Юрьев:
Особенно поражает в таких отдаленных регионах, помимо привилегированности интернета, — необыкновенный контраст. 

Вместе с впечатляющими пейзажами фьордов и черных скал можно наблюдать общинную жизнь коммуны, люди которой охотятся на китов, делят мясо между всеми жителями поселка, а затем ребята гоняют по округе, слушая в колонках песни из московских клубов «Я пчела, ты пчеловод», «Незабудка – твой любимый цветок» или рэпера Оксимирона. А рядом облезлые северные собаки толкают тележку, в которую погрузили тушу моржа. И такая картина рождает некую потерянность во времени. 

Елена Трусова:
Раз мы затронули тему музыки, то надо заметить, что музыкальное сопровождение в фильме играет огромную роль, сильно влияет на эмоциональное восприятие картины. Если говорить об этой составляющей «Китобоя», можете оценить, какова значимость музыки в вашем фильме? Я так понимаю, что основная музыкальная тема фильма —знаменитая песня Джули Круз начала 90-х…

Филипп Юрьев:
Да, и эта музыка в фильме появилась очень интересным образом. Сначала ее значение в картине я оценивал иначе. Я думал, что в итоге у меня получится медленная, серьезная картина, и музыка должна быть соответствующая. Но фильм вышел другим — в нем есть место и ярким эмоциям, и наивности, и даже юмору. Именно на монтаже, когда добавляешь определенный трек, сцена начинает «жить» по-другому. Мы так и делали: подставляли разные песни и смотрели, что будет из этого получаться. В итоге песня Джули Круз, текст к которой написал Дэвид Линч, а спродюсировал Анджело Бадаламенти, как ни странно, идеально вписалась. Сначала мне показалось немного сюрреалистичным это сочетание, но спустя некоторое время я уже не мог представить сцены без этой песни.

Естественно, возникли сложности с приобретением музыки для фильма, потому что набор был впечатляющий: там и Джонни Кэш, и Рой Орбисон, и Джули Круз, и голландский композитор Симеон Тен Хольт и его органные треки. 

А еще в фильме есть песни местной группы, играющей серф-рок, мотивами походящий на треки в картинах Тарантино. Именно такой музыкальный коктейль необходим, потому что фильм «Китобой» — очень романтическая история, настроение которой задают песни, которые в реальности далеки от этого места…

Елена Трусова:
По поводу юмора в вашем кино: короткометражный фильм «Песня механической рыбы» 2011 года очень грустный, а «Китобой» хоть и создает, на мой взгляд, ощущение невозможности вырваться из привычных условий, все равно полон легкости и юмора. Как вы пришли к этому?

Филипп Юрьев:
Да, действительно, я к этому долго шел. Еще во время учебы во ВГИКе было представление о том, что нужно либо снимать авторское кино о трудных реалиях, либо делать какую-то жанровую комедию. И со временем я понял, что нужно совмещать все, относиться к серьезным вещам с юмором. У жителей Чукотки, кстати, достаточно своеобразное чувство юмора, и некоторые их шутки мы даже решили включить в фильм.

Елена Трусова:
Кинотавр — главный национальный кинофестиваль России, и ваша работа не первый раз на смотре. В 2012 году как раз «Песня механической рыбы», о которой я упоминала ранее, попала в конкурс короткого метра, в этом году «Китобой» — в основном конкурсе. Помните, какие чувства были в первый раз? И какие ожидания у вас в этом году?

Филипп Юрьев:
Кинотавр — это особое событие, настоящий праздник русского кино. Я хорошо помню, с какими чувствами и надеждами ехал туда в первый раз со своей дипломной картиной. Будучи очень амбициозным, честолюбивым идеалистом в то время, я был полон уверенности в своей победе восемь лет назад. В этот раз я не тешу себя надеждами и просто хочу, чтобы мероприятие, которого все так ждут, состоялось. Чтобы кино в который раз объединило всех.

Елена Трусова:
И последний вопрос. Какие у вас идеи для новых проектов? Куда на этот раз отправитесь в экспедицию?

Филипп Юрьев:
Идей очень много. Но учитывая то, как долго я делал свой первый фильм, от которого меня многие отговаривали, и насколько я бескомпромиссный, не знаю, когда смогу их реализовать. Что-то простое снимать нет желания, хочется снова «крестового похода», возможно, в еще более отдаленное место.

Подписывайтесь на ProfiCinema.ru в Instagram и Телеграм и узнавайте первыми о главных новостях кинобизнеса