Канны 2025: «Рецепт счастья» — кулинарный мюзикл с привкусом ностальгии и недоваренных идей

13 мая фильмом «Рецепт счастья» / «Partir un jour» открылся 78 Каннский кинофестиваль. Эта музыкальная драма — полнометражный дебют режиссёра Амели Боннен, созданный на основе её короткометражки, которая наделала немало шума в кинематографических кругах Франции, собрала множество призов и даже получила Сезар в 2023 году. 

Открытие Каннского фестиваля — дело символическое, но и коварное: фильм сразу попадает в центр внимания, и не каждый проходит такую проверку на прочность. У Амели Боннен результат получился неоднозначным: с одной стороны — попытка создать трогательное, музыкальное кино о возвращении к корням, с другой — местами неуклюжее, эмоционально неуравновешенное полотно, в котором хорошее намерение не всегда превращается в хорошее кино.

Жюльет Армане, французская певица и актриса, автор и исполнительница своих песен, выступавшая на Церемонии открытия Летней Олимпиады в Париже с песней Джона Леннона «Imagine», играет Сесиль — звезду кулинарного телешоу и будущую хозяйку парижского ресторана, которая в самый неподходящий момент, за несколько дней до открытия заведения, узнаёт, что беременна. А её отец — владелец простого придорожного кафе в глубинке — не желает оставаться в больнице после инфаркта. Откладывая всё, Сесиль отправляется в родной городок и снова сталкивается не только с семейными обидами, но и встречается со своей школьной любовью, местным автомехаником, который, кажется, ещё не забыл её.

Фильм напоминает шведский стол на завтраке в турецком отеле — слишком много драматургических решений предлагает (не думал, что когда-нибудь напишу это, чаще бывает наоборот — сценарист и режиссер забывают, что в основе повествования должен лежать конфликт). Героиня по воле автора мечется между высокой кухней и домашней едой: между трюфелями и пот-о-фё, между карьерой и семьёй, плюс недопонимание отцов и детей, ну и классический любовный треугольник (куда же без него). 

Разрешения многих из этих конфликтов, увы, фильм толком не даёт. Сцены размышлений о еде — как и музыкальные номера — остаются поверхностными. Саундтрек — от ремиксов Yannick и K. Maro до сентиментального шансонье Клода Нугаро — концептуально интересен, но в картине часто звучит неубедительно и не совсем к месту. Персонажи поют, но, кажется, что они делают это по необходимости, а не от чувств. Музыка здесь — не кульминация, а просто очередная сцена.

Любовный треугольник между Сесиль, Рафаэлем и её партнёром Софьяном (Тевфик Джаллаб) развивается вяло. Как и многое в фильме, этот конфликт просто существует, не будучи ни развёрнутым, ни разрешённым.

Тем не менее, у фильма есть свое обаяние. Он нацелен в первую очередь на французскую аудиторию: с её культурной памятью, музыкальными ассоциациями и ностальгией по уходящей Франции — той, где всё ещё пьют перно, слушают Джонни Холлидея и курят в кафе. И в этом контексте «Рецепт счастья» действительно может сработать как «фильм-успокоение», словно глоток чего-то давно знакомого, пусть и не слишком насыщенного. Жюльет Армане, не превращает фильм в полноценный мюзикл. Напротив — «Рецепт счастья» избегает классического формата и играет на несовершенствах. В одной из сцен герой даже не успевает начать петь — и это выглядит смешно и жизненно.

«Рецепт счастья» — не международный хит. Англоязычная пресса оценивает фильм в целом крайне низко, находя его «невыразительным», «эмоционально беспомощным» и «музыкально пустым». Среди французских критиков мнения разделились: одни видят в фильме теплую ностальгию, другие — наивность, шаблонность и слабую режиссуру. Для широкой публики за пределами Франции многое в картине теряется — как ирония, так и музыкальные коды, понятные только тем, кто вырос с этими песнями.

Несмотря на всё это, в «Рецепте счастья» есть тепло. Оно не в музыке и не в сюжете, а в искреннем желании рассказать историю о мире, которого уже почти нет — с его семейными кафе, любовью к старым песням и простыми, несовершенными отношениям. Это фильм, который не дает ничего по-настоящему нового, но в этом и его правда: он прощается с прошлым не героически, а по-человечески, и предлагает не вернуться, а примириться.